[vadian]

Ударили в гонг, и секунданты, спотыкаясь о пустые бутылки, выскочили с ринга.

Гамбургское страшилище взял в руку десятый стакан и, почесывая живот, начал:
- Мать тфаю, клянь-ка, как...
- А ну, мать твою, молчать у меня, харчемет, соплей перешибу!!! - что было сил зарычал Алексей и, быстро повернувшись к секунданту, продолжал:
- А ты что возишься? Давай сюда!

Алексей выхватил из руки секунданта неоткупоренную бутылку "Молдавского" красного, откусил горлышко, харкнул им в сторону соперника и влил содержимое в свою брюшную полость хлебком "полтора выхлеба, прогнувшись".

-...как я десятый стаканишше вышру! - не потеряв духа, продолжал кричать гамбургское страшилище.

Жутко захохотав Степанов выхватил из рук своего секунданта вторую, уже откупоренную бутылку портвейна и, глубоко выдохнув, вскинул ее над головой.
- Вот какой перепой нам нужен! - закричал комментатор, советский спортсмен проводит исключительной красоты прием под названием "вакуум-насос": вино втягивается одним глотком, так, что пузырьки воздуха не проходят в надвинное пространство и, таким образом, сильная работа ротовых мышц создает там абсолютный вакуум! Да! Спорт не любит слабых! Спорт любит сильных!

В этот момент опустевшая бутылка с очаровательным звоном брызнула во все стороны, не выдержав давления столба окружающего воздуха, вся морда Алексея оказалась изрезана осколками.

Волны овации гремели по залу, да и во всем мире, наверное, многие телезрители в изумлении уронили стаканы.
- Интерес к состязаниям огромен! - с радостным напором, захлёбываясь, кричал комментатор, - многие информационные и телевизионные агентства в связи с состязанием даже отложили сообщения о ходе сто девяносто восьмого раунда переговоров на высшем уровне между товарищем Иваном Абрамовичем Натансоном и господином Натаном Завулоновым по вопросу сокращения ракет средней дальности в Европе! Не теряя ни секунды, Алексей продолжил столь блестяще начатую атаку, достигнув прочного успеха, он снова перешел на игру в своем любимом стиле "загребальная машина", дополняя ее красивым матом.

Сильно деморализованный кровавым видом Алексея, гамбургское страшилище, что-то бормоча, грыз свой десятый стакан, секундант держал на готове одиннадцатый, немец схватил его, открыл рот и, не говоря ни слова, начал пить.

Алексей увидел как его соперник закашлялся, замурлыкал и, схватившись за рот, нагнулся под стол.

Зал ревел, как прибой, все накатывал и откатывал от Алексея, качаясь справо-налево.
- Замечательная победа советского спортсмена! - еле звенело в ушах, и Степанов не понимал: как? Разве уже все кончилось?

Глава судейской коллегии, не дожидаясь, когда вспыхнет табло, пролез под канатами, подбежал, схватил руку Алексея и высоко поднял ее.

Голос из динамика гордо загремел над колышущимися трибунами:
- В связи с проблёвом на месте, допущенным Рихардом Грюшенгауэром, победа присуждается Алексею Степанову, Советский Союз!

Конец фильма. Фильм снят на плёнке шосткинского кобината "Свема". Иван медленно встает, в глазах его ужас. Не сводя глаз с телевизора, он на цыпочках крадется к двери, валера Марус чмокает и переворачивается на другой бок...