Показать сообщение отдельно
Старый 08.06.2003, 04:47     # 44
Gerasim
 
Аватар для Gerasim
 
Регистрация: 12.09.2002
Адрес: Russia
Сообщения: 2 634

Gerasim Бог с наворотамиGerasim Бог с наворотами
Gerasim Бог с наворотамиGerasim Бог с наворотамиGerasim Бог с наворотамиGerasim Бог с наворотамиGerasim Бог с наворотамиGerasim Бог с наворотами
Муму

Герасим не был калекой или уродом. Нормальный здоровый мужик, если не считать легкой дебильности, придававшей его облику детские черты, несмотря на седую башку. Герасим был крепостным. Днем он работал на барщине, а в свободное время пил водку и читал книжки. Герасим был одинок. То есть, у него, конечно, была куча родни и приятелей в деревне. Но именно обилие родных и знакомых дает человеку осознать свое одиночество.

Однажды, Герасим шел по проселку, как вдруг, дорогу ему перебежала черная кошка. Герасим не был суеверен. Он уже собирался было пойти дальше, да остановился, заметив, что кошка не убежала, а остановилась на обочине, обернулась и внимательно на него смотрит. Герасима всегда раздражало, когда кто-то пристально смотрит ему в глаза. Но взгляд черной кошечки был таким лукавым и озорным, что Герасим рассмеялся, и спросил: «Ты кто?». Кошечка томно повела глазами, и кокетливо изогнув хвост ответила хорошо поставленным сопрано: «Мур-мур!» Герасим букву «эр» не выговаривал, и потому отрезал довольно сухо: «Если тебе негде жить, могу приютить на пару дней. Звать тебя буду - Муму».

Герасим повернул домой. Кошка пошла рядом. Муму поселилась в хибарке Герасима. Мало-помалу, Герасим к ней привязался. Куда ходила Муму днем и с кем гуляла, пока он пахал на барщине, Герасима не интересовало. А после работы Герасим неизменно спешил домой, потому что знал, что Муму ждет его, и все ее внимание будет принадлежать лишь ему одному. Каждый день он придумывал новые игры и развлечения. То, бывало, сошьет ей из цветных лоскутков японское кимоно, усадит в кресло и устроит чайную церемонию. А то, наденет ей белокурый парик, бикини, нальет сухого мартини и начнет о превосходстве арийской расы байки рассказывать с прибаутками до истерического смеха. Или просто смастерит из цитат постмодерновых писателей гомункула-мышонка, и давай его по хате вместе с Муму гонять до упаду. Муму безропотно сносила все его шалости и причуды, никогда не выказывая и тени недовольства.

Так бы жили они и не тужили, и все было бы ладно, да решила вдруг барыня, владелица деревни, подопечных своих объездить-проведать. Барыня слыла либералкой, ибо ловко умела уклоняться от уплаты налогов на свое процветающее натуральное хозяйство, да еще и выколачивала государственные субсидии якобы для улучшения быта крепостных. Добралась она и до Герасима. Заглушила движок джипа. Выходит, окурок сигары элегантным щелчком в сточную канаву отправляет, скотч из изящной плоской фляжки отхлебывает и предлагает подбежавшему Герасиму глоток. «Ну как?» - спрашивает, - «Жалоб, предложений нет? Джакузи, солярий в порядке?» Герасим помалкивает, поскольку врать не любит, а дрова для баньки приворовывает в хозяйском лесу. Слово «солярий» у него только с фильмом Тарковского «Солярис» ассоциации вызывает. А телевизор на днях как раз вдребезги разлетелся. Задел его Герасим плечом, когда с Муму в тесной хатке в «Лови-намек-на-лету» играли.

И тут вдруг Муму выбегает. Статную фигуру барыни в спортивном костюме «Адидас» оглядывает. Подходит к ней, эдак, с достоинством, и мордочкой о кроссовки трется. Понравился ей аромат "Коти", источаемый тщательно отглаженными шнурками. Барыня наклонилась, подняла кошачью мордашку вверх пальчиком за подбородочек, заглянула в зеленые глаза и увидала пляшущих в этих глазах чертиков. "Какая прелесть!" - проворковала барыня, - "Что же ты, Герасим, такую красоту от общества скрываешь? Нехорошо! Делиться надо".

Делиться? Герасим набычился, ладони его сжались в кулаки. Мысль о том, что ему придется делиться с кем-то своей Муму была для него нестерпимой.

"Ну-ну!" - негромко процедила барыня, - "Никто не собирается отнимать у тебя твою игрушку - чай не изверги. И времена нынче уж не те. Будет всего-то раза два в неделю приезжать ко мне в гости на часок-другой пообщаться. Остынь, Стенька Разин".

Герасим круто развернулся и ушел в хату, не сказав ни слова и даже не кивнув барыне на прощанье. Усевшись на колченогий табурет, он обхватил голову руками и крепко задумался. Да что же это такое? Ну, почему такое должно было случиться? И именно с ним! Кто виноват? Барыня? Нет. Она же крепостник-самодур. Такая уродилась. Сам Герасим? Тоже нет. Холоп он, к тому же - придурок. В чем его вина? Система! А вот Муму… Зачем она вылезла из хаты и к барыне подкатилась? У нее лишь одной была возможность свободного выбора в этой ситуации. Она свой выбор сделала. Она одна во всем и виновата!

Барыня плюхнулась на сиденье джипа, с отвращением отшвырнула фляжку и резко тронула машину с места. "Нет, никогда не научусь я говорить с плебеями на их языке!" - подумала барыня и досадливо поморщилась, - "А кошечка-то хороша. Породу сразу видно. Как она попала к этому Герасиму? Погубит он ее". Машина набрала скорость. Барыня ткнула кнопку - и мощная ария из "Валькирии" Вагнера заполнила салон джипа, смывая неприятный осадок с души.

Муму вошла в хату, посмотрела вопросительно на Герасима, мол, чего сидишь тут, как пень, не развлекаешь меня никак? Герасим резко встал и залихватски затянул картавым фальцетом: "Поедем, красотка, ката-а-а-аться"…



Герасим вывел лодку на середину пруда и бросил весла. Муму с любопытством наблюдала за ним. Герасим достал из кармана увесистый золотой самородок в форме сердца с дыркой от стрелы Амура в центре, доставшийся ему в наследство от прадеда-геолога. Муму была равнодушна к золоту и даже не взглянула на самородок. Тогда Герасим достал из другого кармана нитку розового жемчуга изумительной красоты, что осталась ему на память от прабабки-актрисы. Подрагивающее в руках Герасима ожерелье привлекло внимание Муму, напомнив былые игры в кошки-мышки. "Наряжу тебя, как королеву!" - пробормотал Герасим. Он пропустил жемчужную нить сквозь дырку в самородке и привязал импровизированный кулон на шею Муму. Легкая гримаска исказила ее мордашку - кулон был тяжеловат, и Герасим слишком туго затянул его на кошачьей шее.



Круги разбежались по неподвижной воде и исчезли. Время шло, а Герасим все сидел и глядел неподвижно в ту точку на воде, где сгинула навеки его Муму. Он не двигался до тех пор, пока легчайший ветерок не прибил лодку к берегу. Тогда он выпрыгнул на берег, вытянул из воды лодку и искрошил ее топором в щепы, бормоча бессвязно: "Баньку по-белому… Умою руки… Все сомненья в себе истреблю…"

Притащив вязанку лодочных дров к баньке, он торопливо растопил каменку. Как безумный, он подбрасывал в огонь все больше и больше обломков кораблекрушения. Пропитанные водой из пруда, они вспыхивали, как порох (пруд был местом варварского сброса отработанных горюче-смазочных материалов).

Односельчане, разбирая наутро остатки сгоревшей баньки, так и не нашли в ней останков Герасима. То ли сгорел дотла, то ли сбежал. Либеральная барыня не стала выносить сор из избы и ничего не сообщила в полицию. Вдруг Герасима поймают, да и начнет этот полоумный на свою благодетельницу поклеп возводить. Позже стало известно, что Герасим прибился к разбойникам и, по прошествии нескольких лет, стал у них предводителем. А еще позднее, когда в стране грянули политические перемены, Герасим был избран депутатом. Но с барыней они оказались в разных фракциях и общались нечасто.

Однажды, обычным пятничным утром, Герасим развернул свежую "Комсомолку" и обомлел: с разворота на него в упор смотрели глаза, из-за которых он уже много лет не мог заснуть без лошадиной дозы спиртного. "Ё-моё," - пробормотал Герасим, - "выходит, нет на мне греха душегубства. Напрасно, значит, я в депутаты подался".



Да, Муму не погибла. Герасим не интересовался прошлым Муму и не ведал, что в детстве она серьезно увлекалась подводным плаваньем, и пронырнуть метров пятьдесят для нее было парой пустяков. Правда, самородок был тяжел, и Муму даже порывалась пару раз его бросить, но не смогла. С большим трудом добралась кошечка до берега, сердечко бешено колотилось. Первым делом она рванула стягивающий ее горло губительный амулет. Нить лопнула, и жемчужины, поплясав по крутому берегу, скатились в пруд. Слезы выступили на глазах Муму. То ли от обиды на непонятную подлость Герасима, то ли от горечи утраты дивного ожерелья. Теперь у нее остался лишь несуразный аляповатый золотой самородок.

Когда пришли новые времена, Муму продала самородок. На вырученные деньги она открыла спортивный интернат для бездомных котят. Должность директора интерната она успешно совмещала не только с руководством издательством "Черная кошка", но и с работой тренера по подводному плаванью. Блестящие спортивные достижения ее питомцев и привели к тому, что портрет Муму попал на разворот газеты.



Читатель, ты еще здесь? Никак, ждешь пошлой сцены встречи постаревших Муму и Герасима? Ее не будет! Не те нынче времена, как сказала бы барыня. А если твоя душа все-таки жаждет этой сцены - досочини ее сам! Допиши на оставшейся части листа, поставь свою подпись (разборчиво), дату и, аккуратно сложив лист вчетверо, швырни его в корзину для бумаг.
__________________
Барыня, конечно, сволочь, но собачку мы утопим...


Gerasim вне форума